Каждая проходящая мимо дама младше тридцати громко обсуждалась в оценивающем ключе. Ах, да я забыла помянуть, что жара стоит 30 градусов, поэтому дело весьма хлебное.
Девушка в светлом топе с небольшими рукавами и в шортах.
- Ты смотри, Галь, мы трусы длиннее носили, чем она шорты...
- Не говори, все шалавы щас, все шалавы...
Девушка в легких брюках и более открытом топе.
- Ты смотри вона идет, лямок нет почти!
- Да, вот в наше время когда у нарядов толще лямки были, но все равно мы брали и кусок ткани пришивали чтобы все закрыть, такая стыдоба была без ткани-то.
- Дык, вся молодежь нынче шалавы да шлюхи. Тьфу!
- То ли дело мы...
- Да, то ли дело...
Дальше в том же духе. Три девчушки в летних платьях длинны миди без разговоров были записаны в проститутки, за юбки чуть выше колена и шпильки. Молодая мамаша в летнем сарафане ту да же, и ребенок был объявлен невесть от кого нагулянным.
И вот смотрю идет ОНА. По последней моде — юбка в пол, на плечах изящное легкое болеро, с длинным рукавом, декольте нет, на ногах сандалии на плоской подошве, без намека на каблук, в аккуратно собранных волосах — цветок. Воплощение невинности и романтики. Я аж дышать стала тише, вся обратилась во внимание: «Ну, что вы на это скажете? Неужели не понравится? Неужели не похвалите? Да монашки развратней одеваются».
Сначала бабки притихли, потом одна говорит:
- Тьфу, ведьма.
- Да, я передачу смотрела, там такие детей ели.
- Так то сектанты были.
- Так она сразу видно — сектантка, глаза пустые совсем.
- Наркоманка еще наверное...
- Все щас наркоманки.
- И не говори, то ли дело мы...
Сижу, думаю что бы такое одеть чтобы им мозг вынести, у меня косплейных костюмов завалялось, да париков...